Стремление к исполнительской свободе

Он вел молодых скрипачей к овладению высшей формой исполнительского поведения, при которой выявляется импровизационная природа игрового процесса и отпадает необходимость безуспешно бороться в нем с неизбежными колебаниями в передаваемом интонационно-образном содержании. «Стремление к исполнительской свободе противоположно попыткам обезопасить себя от всякого рода случайностей с помощью одного, «намертво» заученного варианта исполнения»,- наставлял Михаил Израилевич студентов и тут же добавлял, что скрипач, выходящий на эстраду, должен всякий раз настраиваться на особую волну сценического поведения даже в том случае, если собирается исполнить многократно игранную вещь. «Ведь и сам человек, и окружающая его обстановка, сама жизнь не остаются без изменений, беспрерывно совершенствуется и углубляется индивидуальное представление о музыке. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку - гласит древняя мудрость. Невозможно дважды сыграть одно и то же произведение, повторив себя буквально во всем».

Исполнительская свобода, с точки зрения Ваймана, тут проявляется в том, что музыкант оказывается подготовленным к любым неожиданностям, воспитывает в себе находчивость и самообладание, умение строить свою игру с учетом реально складывающихся условий. При этом он, разумеется, имеет право сохранить верность одному какому-то исполнительскому замыслу, полюбившемуся варианту трактовки, но он обязан освободиться от парализующего волю и воображение чувства страха перед возможностью быть выбитым на миг из наезженной колеи шаблонного исполнения. «Автоматизация игры, - говорил Вайман, - хороша до тех пор, пока освобождает, а не порабощает исполнителя, одаривает его творческой свободой и уверенностью, а не заковывает в броню окаменелых стереотипных действий».